Гвидо Гвиди

Col tempo

Что такое «Col tempo»?

«Col tempo» («Со временем») — название этой выставки. Оно взято с картеллино, которое держит в руке старуха на знаменитой картине «La Vecchia» («Старуха») Джорджоне. Это название прекрасно описывает мои работы, которые появились как результат течения времени. Со временем я создал эти работы. Со временем все меняется, и каждая фотография — это своего рода трансформация одной вещи в другую, из осязаемой реальности в искаженную реальность. Все трансформируется со временем.

Что такое камера?

Для меня камера — это протез, который позволяет мне лучше видеть мир и предметы, которые я фотографирую. Это протез, как и очки: без очков я ничего не вижу или вижу очень мало. Все расплывается. С камерой я вижу лучше, особенно после того, как фотография сделана, а не в процессе ее создания. Восприятие вещей становится лучше, как кто-то сказал, «после того, как окно закрыто», другими словами — впоследствии. Камера нужна не для того, чтобы увидеть, что я думаю о вещах, а для того, чтобы выяснить, каковы вещи на самом деле. Понимаете, что я имею в виду?

Что такое вещи?

Что меня интересует, так это превращение одной вещи в другую посредством фотографии. Знание о предметах, о конечных предметах, в конечном итоге содержится, как кто-то сказал, в процессе превращения одной вещи в другую. Что такое вещи? Я не знаю! Камешек, что такое камешек? Камешек, это камешек, но он может быть и множеством других вещей!

Фотография и сомнение

Я никогда не разделял идею Анри-Картье-Брессона о «решающем моменте». Для меня каждый момент решающий; он отличается от предыдущего момента. Благодаря этой трансформации вещей, зафиксированной камерой, у нас появляется менее однозначное знание о мире, мы больше сомневаемся. Как сказал мой друг Паоло Константини, важно, чтобы у нас не было предвзятых представлений о вещах, поскольку единственное, что от нас требуется, так сказать, это фотографировать, чтобы понять. Вот и все! Ничего другого от нас не требуется. Нет взглядов на мир, есть только потенциальные возможности: возможность первая, возможность вторая, третья и т. д. Это своего рода повторяющееся сомнение, поскольку каждая фотография и есть некое сомнение, как сказал Мерло-Понти о рисунках Сезанна — на них изображено его сомнение по поводу предметов.

Сколько времени вам нужно, чтобы сделать фотографию?

Несколько секунд! (Смеется). Я не хочу, чтобы мое сознание слишком сильно вмешивалось в процесс. Поэтому я делаю снимок, а затем отвожу взгляд в сторону. Правда, подготовка занимает у меня много времени, как и редактирование, но сама фотография не требует много времени. Иначе я стал бы художником! Рисунок требует больше времени — период «вынашивания» такой же, но времени на исполнение нужно больше. Фотография создается мгновенно!

Архитектура и фотография

Как сказал Хоппер, я считаю, что все величайшие художники, от Джотто до Пьеро делла Франческа, включая северных художников, писали архитектуру. Для меня фотография немного похожа на живописание архитектуры.

Измерение мира

На мой взгляд, фотография — это повторное открытие того, чем была перспектива в начале эпохи Возрождения. Для меня все остается так, как и было. Перспектива была средством измерения мира. Альберти говорил о commensuratio («пропорциональности») точек схода, которые служили точками измерения. Таким образом, они не были синонимом бесконечности, то есть символическим элементом, а были просто точками измерения. Впоследствии перспектива стала, как писал Панофски, символической формой, как и бесконечность (философское сомнение и т. д.). Вначале перспектива была чем-то другим; она была инструментом для измерения вещей. Это была «картография», которая описывала, как вещи выглядят — не то, как они сделаны, а какими они попадают в наше поле зрения. И это весьма удивительно!

Почему вы используете камеру большого формата?

Чтобы немного замедлиться. (Смеется.) В противном случае я был бы маниакально одержимым фотографом; у меня были бы тысячи негативов, и, не говоря уже о стоимости, я бы просто сошел с ума, отбирая их. Именно по этой причине я начал использовать все более и более крупную камеру — чтобы заставить себя замедлиться во время периода вынашивания, подготовительного периода. Но в конце концов все равно наступил момент, когда скорость меня захлестнула; она всегда меня захлестывает.

В вашей работе есть политический аспект?

Да, политическая модальность, безусловно, есть, но политическая модальность вытекает из статуса самой фотографии. Как говорил Жарковски, фотография начинается у краев, с краев — не заканчивается краями, а наоборот. Здесь прямоугольник кадра имеет принципиальное значение, в отличие от средневековой живописи, где золотой фон расходится от центра изображения. В эпоху итальянского Возрождения это тоже зачастую было так. В картинах Вермеера это встречается реже, вернее, этого совсем не бывает, так как, по словам Жарковски, его картины начинаются от края, потому что, скорее всего, хоть мы и не знаем наверняка, он использовал для рисования оптический ящик. Кадрирование сформировано камерой, а не бинокулярным зрением наблюдателя. Конечно, это одновременно и политическая форма тоже, но и сама фотография, если говорить о ее взаимоотношениях… В начале XX века некоторые левые деятели, такие как Бертран Рассел, утверждали, что искусство должен, может «делать» каждый. Да, фотографировать может каждый. И этот аспект является ответом на ваш вопрос.

Центральное построение картин, которое сохранялось даже в эпоху Возрождения, даже в итальянской традиции, соответствует структуре, во главе которой папа римский и вся его иерархия — края не так важны. В фотографии края становятся ключевым элементом, а центр теряет значение.

Как вы кадрируете фотографии?

Фотография — это еще и искусство отсечения, устранения лишнего. Сначала я фотографирую что-то одно, потом другое, я не жду, что фотография будет полной. Одна фотография не может представить весь мир. Просто у каждой фотографии есть свои качества. Например, на одной фотографии можно увидеть часть дверной ручки, на другой — дверную ручку, на третьей — мушку на дверной ручке… Следовательно, они находятся в системе взаимоотношений. Скажем, в картине каждый элемент находится в системе взаимоотношений с другими элементами. Я уделяю много внимания, как сказал Клее, «излюбленным маршрутам». В фотографии, как и в живописи, есть свои «излюбленные маршруты», вдоль которых стоят знаки или предметы, которые ведут в разных направлениях, поэтому поверхность фотографии должна быть гармоничной. Но ее построение остается автоматическим. Я не слишком много об этом думаю, я просто знаю, что это есть, и я ничего не программирую, это не программируется.

Ваши фотографии можно назвать портретами?

Меня интересует не «репрезентация», а «презентация»: вне зависимости от того, снимаю ли я человека, дом или столб, единственный фактор, который меня интересует, — это показать предмет и сделать так, чтобы фотография говорила сама за себя. Большего я не могу сказать.

Фотография как реликвия

Как сказала Сьюзен Зонтаг, фотография Шекспира вызвала бы куда больший интерес у его поклонников, чем нарисованный портрет Шекспира, потому что это было бы все равно, что заполучить реликвию — как если бы Шекспир стоял перед вами во плоти. Таков статус фотографии и таким он и остается, даже если сама фотография постепенно разрушается.

Разрушение

Фотография разрушается, потому что она постепенно теряет свой статус «я ничего не сделал». Другими словами, если продолжить шутку Пикассо по поводу Герники: «Это не я сотворил это разрушение, это вы!». То же самое и в моем случае: когда я делаю снимок, я просто посредник для фотографии; не я ее сделал. Идея фотографии как медиума исчезает. На смену ей приходит идея фотографов-художников или творцов, видоизменяющих реальность, выстраивающих позу. Идея театральности преобладает над простой пассивной и нейтральной фиксацией вещей. Это происходит из-за музеев и художественных галерей, даже если они нам нужны. По этой же причине фотографию всегда держали в стороне от мира музеев. Попадая в музей, фотография вынуждена приспосабливаться, меняться и адаптироваться к институциональным правилам искусства — того, что мы называем искусством. В то время как само представление об искусстве должно измениться. Фотография разрушила представление об искусстве в традиционном понимании. Она должна продолжать этот процесс, тогда как происходит обратное.

I/0

Художественность / документальность

Мы говорили о документах, потому что художественное — это документ, и документальное — тоже документ, все — документ.

Импровизация / формула

Импровизация, потому что формула всегда приводит к одному и тому же ответу, который почти никогда не отражает реальность вещей.

Прошлое / будущее

Прошлое, потому что мы видим прошлое в будущем.

Публичное / частное

Публично, потому что… Не знаю, не знаю, как ответить на этот вопрос.

Черно-белое / цветное

Многоцветность, черно-белый — тоже цвет.

Город / деревня

Я бы предпочел окраину, потому что пейзаж — это идея XVI века, идея пейзажа, живопись деревень. Деревень сегодня уже нет, так что я бы сказал — окраины.

Искусство / наука

Скажем так, в науке есть элемент искусства, поэтому, если бы мне пришлось выбирать, я бы предпочел науку, ведь наука также является синонимом исследования.

Дистанция / близость

Правильная точка обзора, потому что в каждом отдельном случае дистанция и близость являются относительными понятиями.

Собака / кошка

Кошка, потому что они более независимы.

Джотто / Пьеро делла Франческа

Пьеро, потому что он рисовал в деревнях, неподалеко от того места, где я живу.

Хоппер / Моранди

Моранди по той же причине.

Клее / Ротко

Клее по той же причине.

Свет / тьма

Свет, потому что тьма… Фотографии, действительно, делаются в темноте, но без света фотографии бы не было.

Брюссель / Ронта

Ронта

Гвидо / Гвиди

Гвидо

Закончили? (Смеется).